Библиотека > Эпические дневники > Летописи Энтель Эдэгиль > Летопись восьмая

Летопись восьмая
Страшный зверь Зиланткон и как с ним бороться.
(О Зилантконе - 2001)

Выдохни, бобёр! (Кира)
Бобёр, выдыхай! (Странник)

Для начала немного поясню, кто я такая и откуда появилась. Есть такое понятие - кисейная барышня, то есть девушка, которую интересуют только шмотки-тряпки, танцы-пляски и принцы на белых лошадях. Так вот это про меня. Еще в свое время кто-то донес до меня цитату из кого-то, в которой говорилось о том, что нормальные люди должны что-то делать руками. Это тоже про меня. А еще существует переходящая характеристика для различных оголтелых рас из всяческих фэнтезийных миров относительно отсутствия тяготения к поиску легких путей.

Опираясь на вышеперечисленное, я подписалась проводить на Зиланте танцкласс. А у нас в КНК, ясно дело, все всегда на троих.

Наука о плохих контактах

Нас стали пугать кошмарами еще до того, как мы добрались до Казани. В переписке с Руной, организатором исторического бала на конвенте, а также из прочих источников информации мы узнали, что а) скидки оргвзноса для нас отменились в процессе подготовки. (Ноэль визжала и материлась, потому как у нее с деньгами случилась лажа и после уплаты взноса на Зиланте ей не на что становилось жить. Я молчу уже о шоппинге, который, как известно, поднимает настроение любой женщине.) б) на танцкласс нам, возможно, дают всего один час (типа нефига народ по полдня танцами дрючить да полезные и дефицитные помещения занимать). (Мы, конечно, посмеялись, потому что как люди будут на балу танцевать после одного шестидесятиминутного урока - хорошо бы вам этого и в кошмарах не видеть, но решили, что этот час мы по приколу отработаем, потому как давали обещание Руне.) в) исторический бал ставят в параллель с "Финрод-зонгом", многообещающим проектом Лоры Провансаль. (Ноэль тогда высказала Руне в письме, что если последнее есть правда, то исторический бал идет лесом, а Ноэль пойдет смотреть "Финрода". На что Руна ей ответила, что она сама пойдет смотреть "Финрода", потому как исторический бал и так накроется медным тазом за отсутствием участников.)

Кира тогда ходила возле нас кругами, призывала нас выдохнуть и ехать на Зилант отдыхать. При этом у нее у самой поездка в Казань висела на волоске, так как за учебные хвосты в количестве десять плюс-минус два родители грозились оставить ее дома. Мы тогда поймали ее на слове, сказав, что, мол, мы сейчас выдыхаем, а ты, Кирочка, работаешь, встаешь раком, идешь боком и раскорячиваешься всяк как потребуется для того, чтобы сдаться и выехать в Казань. Кира шипела, но признавала, что резон какой-никакой в наших словах имеется.

Ёжики пыхтели, кололись, но продолжали жевать кактусы...

В Казань приехали как штык все трое: Ноэль с деньгами, Кира без хвостов и я в рваных балетках.

Весь день третьего числа нас проконсервировали на регистрации. Никак не могли напечатать бейджи на букву "С". Кира наша Булычева получила гордое казанское украшение за полчаса и куда-то исчезла, а мы остались с Ноэль мариноваться в очереди. Периодически доносились противоречивые вопли из сугубо неофициальных источников, гласящие то что печатают "С", то что еще не начали печатать "О". Очередь то пополнялась, то рассасывалась.

В процессе ожидания ценных бумажек нас застал Айвэс. У него тоже для нас были сюрпризы - оказалось, что комнату на 10 человек нам не дают, а дают комнату на 25 человек, которая уже забита под завязку неизвестным нам народом. Когда-то я абстрактно высказалась, что все хорошо в проживании в ДК, вот только не люблю говённый стриптиз. Айвэс, как главный паладин, взялся привезти для меня тент, который будет натянут на веревку и отгородит а) меня во время переодевания б) всех остальных от моего взора. В нынешних условиях это оказалось особенно актуально. (Правда, за этот кон мы огребли от соседей по комнате прозвище "отгороженные", но меня это ничуть не смущало. Мне подумалось, что инициатором прозвища стала Руна (Руна сочла своим долгом уточнить, что авторство термина принадлежит Нарфину, коему факту есть масса свидетелей).

В этом году на Зиланте была разведена паника по поводу безопасности. В день нашего приезда было устроено собрание гостей фестиваля (слава Эру, достаточно рано, чтобы мы на него опоздали), где последних пугали злобными гопниками, которые мечтают набить морду каждому обладателю бейджа Зиланткона и которые составляют чуть ли не половину населения города Казани. В качестве меры предосторожности было предложено не ходить по городу а) малыми количествами б) в прикидах в) на большие расстояния г) в темное время суток. Айвэс тогда решил нас пасти. Мы решили прогуляться и проводить тирионцев до школы, Айвэс решил проводить нас, Бодхи собрался провожать Айвэса, а Руна размышляла, не проводить ли ей Бодхи, но от этой идеи отказалась. Позже она рассказывала, что сперва в комнату пришел радостный Бодхи, который сообщил, что потерял потерявшего нас Айвэса, потом появился Айвэс в растрепанных чувствах, и подтвердил, что потерял и не смог найти нас.

Вечером мы бегали за организаторами и пытались переставить исторический бал с танцклассом так, чтобы это было всем удобно. Желаемого мы в конце концов добились. На мастер-класс нам дали четыре часа на следующее утро и порядка трех часов вечером. Это нас устраивало идеально. Я просмотрела бальную книжечку, прониклась ее содержанием и решила, что жизнь все-таки хороша.

А ночью мы развлекались. Прихватили с собой магнитофон, пошли в коридор Гайдар-сарая и устроили там танцы. Все окрестные менты сбежались посмотреть. Убедившись, что мы не представляем опасности для общественности, а спать все равно никто не собирается, они просто вылупили на нас глаза и, по-видимому, получали эстетическое удовольствие.

У нас в комнате, когда мы туда заехали, находился диван. На него долго облизывалась половина проживающих, и поэтому в конце концов было принято решение вынести его из комнаты, дабы никому не было обидно. Поместили его на лестничной клетке, там же откопался и вполне себе функциональный стол, за которым до конца кона курили и пили чай ролевики из нашей комнаты. На диване плотно прописался Бодхи, который взял себе привычку предлагать чай всем мимо проходящим. Если мимо проходящий отказывался, Бодхи проявлял настойчивость и предлагал еще раз. Так оно и получалось: выхожу я из комнаты - Бодхи предлагает мне чаю. Возвращаюсь - меня взглядом провожает смолящая очередную сигарету Руна. Снова выхожу из комнаты - снова Бодхи предлагает чай. Даже и не помню его на Зиланте за каким-либо другим занятием.

Котенка когда-то породила термин для обозначения всех этих занятий - "ночной шизяк". Зиланткон начинался.

Ноги-крылья и хвосты

Я не знаю, кто проявляет беспокойство о состоянии паркетного пола в Ленин-сарае, но осознание себя коровой на льду преследовало меня все воскресенье. С регулярностью раз в полчаса мне припоминалась поговорка о плохом танцоре, которому мешает пол. Так вот, МНЕ пол мешал безбожно. Гриндера по нему плакали или сапоги кирзовые. Вдобавок ко всему эта радость была еще и пыльная.

На танцклассе одновременно присутствовало до сорока человек. В целом потом на бал пришло, конечно, намного больше, и не то чтобы они все умели танцевать, но в общем-то пытались довольно аккуратно. Позже Странник высказал идею об организации некоторого подобия экзамена по старинным танцам, который надлежит сдавать для получения пропуска на бал (в нашем варианте - бальной книжечки). Не скажу, что идея осуществима практически, но ах как хороша! (мечтательно...) Хочется воспользоваться случаем и высказаться по поводу компании молодых людей, воспринявших танцкласс как идеальное место для общения друг с другом, но врожденная интеллигентность не позволяет употреблять крепких выражений. Повторю для них слова Тэмушки, высказанные ею но одном из форменосских менестрельников: "Это плохо. Не делайте так больше".

Освободившись от утреннего танцкласса (который уже идет для нас за разминку) мы были вольны отправляться либо на открытие, либо на турнир. Следует сказать, что, наверное, от турнира я в этом году урвала так же мало, как и в прошлом, но меня поразила своей красотой идея повязывания девами лент на рукава рыцарям. Не знаю, как это влияло на исходы поединков, хотя по-моему - никак, потому что всяк выходящий на ристалище получал свою ленту и никакой из поединщиков не оказывался в преимуществе. С другой стороны, это можно расценивать как успешный PR-ход по привлечению дев на турнир. Жаль, что мне некому было повязать ленту. А еще - мои соболезнования тем из рыцарей, кто проиграл по причине скользкого пола. И двойные соболезнования тем, кто помимо того, что проиграл на скользком полу, на этом же полу еще и в вальсе уронил свою девушку.

Касательно открытия Зиланткона имею сказать, что с каждым годом сия церемония становится все более и более скучной и, как следствие, теряет зрителей. Согласно известному правилу "Критикуешь - предлагай" предлагаю объявить конкурс идей по реанимации интереса к этой церемонии, потому как обойтись без нее не представляется возможным. И питаю робкие надежды на то, что в этом году сие скучное мероприятие не займет половину фангорновской видеоверсии этого Зиланта, а то я склонна буду опасаться за уровень продаж этой записи.

Кстати говоря, поздравляю "Тампль" с премированием - хотя и неожиданно, но более чем заслуженно, на мой взгляд.

Вечером мы отработали еще один танцкласс. Нам наконец-то не хватило места, пришлось строить народ по диагонали через зал, но они все равно не умещались. Я посчитала - получилось двадцать две пары, то есть сорок четыре человека. Странник помогал по мере возможностей - орал, строил, прояснял некоторые фигуры. Я ходила и поражалась - это ведь всего лишь через месяц после того, как его появление и поведение в клубе вызывало у меня чуть ли не истерику и нервную дрожь.

После нашего танцкласса "аквариум" оккупировала мастерская группа "Сильмариллион-экстрим". Мы побывали на заявлении... я в раздумьях. Что легче - поднять руку на тэлери, защищающих корабли, или отказаться от своей идеи ехать вассалами Феанаро? Да и сражаться я не умею... Я настолько глубоко погузилась в эти мысли и сомнения, что мы на Зиланте на эту игру так и не заявились.

Этой ночью шизяки прогрессировали. Ранди привезла с собой из Москвы пачку пионерских галстуков, дабы пошить себе розочки и балетки к платью под фламенко, но до шитья они так и не дожили. Вытащив галстук из пакета, Ранди заинтересовалась, помнит ли она, как именно его завязывают. Выяснилось, что помнит. Следующий галстук ухватила Руна, воспроизвела оба традиционных узла и заявила, что у нее ностальгия. Потом спросила, у кого еще ностальгия. Сила Руниного убеждения оказалась такова, что ностальгия обнаружилась у половины комнаты, даже у тех, кто просто по возрасту не мог побывать пионером. Потом эти пионеры решили, что они не переживут, если тут же не потанцуют джигу. Мы взяли магнитофон и пошли устраивать себе дискотеку. Я увидела в коридоре прельстивый стол и решила попробовать станцевать на нем. Я била степ, стол качался и скрипел со мной в противофазе (он был слегка колченогий), все остальные что-то отплясывали рядом на кафеле, а Айвэс смотрел на все это дикими глазами и думал, как бы побыстрее нас загнать баиньки. Это его персональный ночной шизяк - если мы считаем, что в три часа ночи надо танцевать на столе, то он считает, что в это время мы должны тихенько лежать по пеночкам и сопеть в две дырочки. И он никак не хотел мириться с тем, что нас это не устраивает. В конце концов он, кажется, понял, что согнать нас в комнату ему не удастся, и, ругаясь в меру своих умений, удалился. Развесистую фразу, которую он тогда произнес, сейчас мечтает услышать полкомнаты.

Работа не волк

Нам предстоял исторический бал. Я думала, что после танцкласса я смогу расслабиться и получать удовольствие. Оказалось, что расслабляться и получать удовольствие - это вообще не моя стихия. Меня все время тянет во что-нибудь ввязаться.

Утром мы пошли в баню. Послав подальше всех носившихся вокруг нас с просьбами и предложениями устроить еще один танцкласс для повторения материала перед балом, мы решили приводить себя в порядок.

Когда мы вернулись в нашу комнату, там уже активно готовились к балу. Это выражалось в том, что к нам набежало уйма народу, у нас не проживающего, и все гладились, одевались, причесывались и красились. Для нас там места уже не хватало - и ведь предъявление карточки поселения с просьбой освободить жилплощадь на них бы не подействовали! Пришлось кое-как впихиваться за наш тент и выпихивать из-за него всех остальных. Ранди и Эсвет пытались писать к балу пословицы, которые содержали бы существительные мужского и женского рода (это нужно было для одной из фигур котильона). Со всех входящих в комнату людей пытались стребовать пословицу, и это было бы эффективно, ежели бы народ не впадал в ступор от такой просьбы. Периодически нужные пословицы вспоминались в тот момент, когда разговор заходил куда-нибудь в другую степь.

Дамы ходили и наслаждались видом самих себя в зеркальца в пудреницах. Молодые люди пытались прорваться к утюгам, да еще и припрячь какую-нибудь девушку на предмет погладить им костюм.

- Собака лает - ветер гонит!

Руна страдала острым приступом самодовольства, разглядывая рукава платья Алексы, ее собственного творения. Заглядывала с одной стороны, с другой, и умилялась:

- И до чего же хорошо я, сука, шью!

(Касательно такого состояния Ноэль породила гениальную фразу: "Чувствуешь себя, блин, благородной дамой!")

- Работа - не волк, в лес не уйдет!

Хотелось бы сказать относительно бальных книжечек. Сама идея, безусловно, хороша, но у нас все не через задницу не бывает. Некоторым людям их попросту не хватило, кто-то брал их в качестве сувенира, при этом совершенно не умея танцевать, кому-то сумели внушить, что на входе в бальную залу будут стоять здоровенные амбалы, науськанные не пускать никого, кто бы не имел при себе указанной книжечки, и потому перестреманный народ запасался этими книжечками впрок (на себя, любимого, на того парня, на любимую девушку, на подругу любимой девушки, на собутыльников подруги любимой девушки и еще один комплект на тот случай, если все это потеряется). Далее - кажется, что люди не так поняли, что им следует с этими книжечками делать. То есть выходило, что если вас не впишут в книжечку заранее, то на балу вы просто не танцуете. По-моему, кавалеры полностью расписали себя до бала, и поэтому на балу незапланированных приглашений практически не было. Единственное исключение, которое я видела, составляли Ноэль и Кира, которые решили, что если их никто не приглашает (кавалеры имели тенденцию обещать себя более олдовым и известным барышням, нежели Кира и Ноэль, то ли просто боялись последних), то они будут развлекаться и получать удовольствие в меру своих возможностей.

Но это было уже позже, а сейчас народ активно дозаполнял свои бальные книжечки. Имели место случаи приглашения на бранль Пинагей (который, в принципе, можно танцевать без пары) и шалом (который танцуется по определению без пары).

- Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку!

- Это же из Крылова!

- Ну и что?

Бал, естественно, был задержан. Кажется, это воспринималось уже как настолько тривиальная ситуация, что никто особо и не дергался. Когда действо началось, обнаружились проблемы со звуковоспроизводящей техникой. Мелодии не игрались от начала до конца, а прерывались посередине. "Ах, хороша была павана! Особенно третья..."

Бал оказался безумно красивым зрелищем. Не уверена, правда, что все последние пары в каждой колонне умели танцевать те танцы, которые они танцевать пытались, но не в этом суть. Последних рядов все равно видно не было.

Танцевала я мало, поэтому имела возможность посмотреть. Руна, увидев, что мне скучно, сунула мне в руку микрофон и бальную книжечку и велела объявлять танцы. Обещанных танцев у меня больше не было, и я на совершенно законных основаниях просидела на скамеечке до самого котильона.

Котильон оказался для меня сюрпризом. Дело в том, что я не успела прочитать бальную книжечку перед началом праздника, так что на самом балу катастрофически тормозила в отношении каждой фигуры. Естественно, принцип был тот же, что и у некоторых бранлей - танцевать всякий раз с новым партнером, но мне не сильно везло, так как те, кто мне попадался, честно признавались мне, что танцевать они не умеют, и жутко стремались от этого.

Конец котильона и бала мне увидеть было не суждено, так как меня поймала Альда, порядком нервная уже и замотанная, и спросила о наличии у меня или у кого-нибудь синих или серых тряпок. Оказалось, что в Ленине уже начиналась генеральная репетиция "Финрод-зонга", новой оперы театра "Тампль", а костюм Лютиэнь все еще не готов. "Тамплевцы" были в панике, и это было видно невооруженным глазом.

Я стрельнула у Айвэса ключ от комнаты, пошла и продемонстрировала Альде все прикиды синего цвета, которые у нас были. Все не подошло по одному параметру - размер. Оценив состояние недошитого платья (работы там было прилично, если шить на руках, а других вариантов в данных условиях не виделось), Альда ушла разочарованная.

Мне пришла в голову мысль. В меру безумная, в меру расчетливая, в меру альтруистическая, но очень своевременная. Я пошла к Руне (бал уже закончился, но гости еще не успели разойтись) и сказала, что хочу помочь ей дошить это самое платье. Потом пошла к Альде и Тэм, которые стояли все еще на первом этаже Ленина, неизвестно чего ожидая, и пообещала им и кофе, и какао, и девок в кружевных чулках, и платье для Лютиэнь к премьере. Потом снова пошла пастись возле Руны, которую задержали дать интервью для каких-то казанских телевизионщиков, и сыграла роль красивой мебели/одну из фоновых бессловесных девочек, пока Руна говорила на камеру что-то о тенденциях развития казанских фестивалей.

Потом оказалось, что Руне не очень хорошо и, при наличии выбора, она предпочла бы не идти собственными ногами, и Айвэс, как последний паладин, оттащил ее на руках в нашу комнату. Мы все переоделись, стали выдыхать после бала. Руна снова взялась за платье, принялась его шить, потом разревелась, потом продолжила шить, разрываясь между платьем и слезами, уговорила Айвэса повесить тент, дабы спрятаться за него от укоризненных взглядов, периодически снова выбегала покурить и пореветь, потом возвращалась к иголкам и ниткам. Мы с Ноэль сначала помогали, дергая Руну по поводу того, как пришить каждый сантиметр тесьмы, потом освоились и работали по собственному усмотрению, потом, когда Руна поломалась совсем, дошивали платье на свой страх и риск.

Это было похоже на штампованный сценарий для голливудского фильма: время премьеры стремительно приближалось, оставалось сорок минут... полчаса... пятнадцать минут... десять... семь... Мы с Ноэль дошивали платье дрожащими руками, втыкая булавки в пальцы и боясь, что костюмеры "Тампля" уже нашли замену этому платью, и когда мы его принесем, Тэм и Аэглор в один голос пошлют нас матом, дескать, поздняк, раньше надо было, и идите вы теперь с вашей Руной и с вашим платьем. Руна за стенкой имела свой нервный срыв в полном объеме, Тэм на сцене, скорее всего, тоже была отнюдь не само спокойствие... В девятнадцать тридцать пять по моим часам (и 19.25 - по Руниным) (премьера была назначена на девятнадцать тридцать, и мы рассчитывали только на то, что в нашей тусовке ничего не начинается вовремя) мы закончили платье и сорвались с места. Ноэль натянула на себя то, что первым подвернулось под руку, закрыв платье Тэм собственным плащом вместо чехла для одежды, которого не было (на дворе был дождь), и мы понеслись в ДК Ленина. Ворвались в Ленин-сарай, спросили первого попавшегося по дороге человека, началась ли опера и обрадовавшись отрицательному ответу, побежали вверх по лестнице на второй этаж, к большому залу и чуть не смели охранника, приставленного никого не пускать в зал до получения соответствующего распоряжения.

Я полезла на сцену, на которой происходила репетиция, а Ноэль рухнула на кресло в зрительном зале. Позже ей кто-то сказал, что в этот момент она излучала из глаз свет Амана. Вполне естественно, я бы сказала, потому что от такого переизбытка эмоций чего только не будешь излучать. Меня же втащили на сцену (восшествовать туда было уже невозможно из-за присутствовавших там нагромождений), подвели к Тэм и вместе с ней проводили в какую-то отдаленную переодевалку за сценой. Как мы и опасались, она уже была во что-то одета, но, слава Эру, ни она сама, ни Аэглор не стали спускать на нас собак ни за Руну, ни за поздний приход. С Тэм стянули ее серый "запасной вариант", затянули ее в принесенное нами платье, порадовались, как хорошо оно на ней смотрится. Пришел Аэглор, посмеялся надо мной (у меня язык был до сих пор на плече от быстрого бега из Гайдара в Ленин), я принесла ему и Тэм извинения за Руну, и Аэглор обещал Руну убить, только не в тот же день, а на следующий. Нас с Ноэль поблагодарили; я совсем растаяла, потому что готовилась к чему угодно, только не к вежливости. Миссия была выполнена; меня сунули в гримерку, чтобы я не отсвечивала и не мешала ходу генеральной репетиции своими попытками пробраться в зал. Я оккупировала там какой-то стул, присосалась к бутылке с газировкой, прислушалась к звукам оперы и, наконец, расслабилась. Жизнь была прекрасна.

Мы с Ноэль смотрели "Финрода" горящими глазами, крепко сжав друг друга за руки. Это была безумная красота. Это была кульминация. Те отзывы, которые мы потом слышали, были разными и не всегда положительными, но эти люди не чувствовали того, что чувствовали мы. Остроту ощущений добавляло то, что мы теперь были причастны к созданию оперы своими дрожащими, исколотыми булавками, вот этими самыми руками. К счастью или к сожалению, этот пирог на всех не поделишь.

Вечером к нам в комнату пришел Тайбо. Он вообще часто у нас появлялся. Сообщил о том, что на час ночи он назначает фотосъемку в актовом зале нашего ДК. Звал Ноэль. Поинтересовались на предмет того, стоит ли мне приходить. Тайбо не дал однозначного ответа. Все это выглядело таким образом, будто я набиваюсь, а Тайбо дает вынужденное согласие, лишь бы от меня отвязаться. Я бы предпочла неприкрытый, даже невежливый отказ. А так съемки стоили мне почти бессонной ночи.

Мы сказали Айвэсу, что уходим на съемки к Тайбо и что нас не будет ночь. И чтобы он нас не искал. Кажется, он тогда информации не воспринял.

Сначала мы долго ждали начала работы. Потом ждали, пока Тайбо обратит свой взор в нашу сторону. Потом ждала уже я одна, потому что Тайбо занялся Ноэль. Я не понимала, есть ли хоть малейший смысл в том, что я сижу в темном зале, полным непонятных, не имеющих со мной ничего общего людей, и жду того, что может никогда не наступить. Я смотрела на Тайбо и как на прекрасного принца, и как на хозяина гарема одновременно. Но в моих глазах, наверное, отражалось только желание как можно скорее выбраться отсюда, смыть с себя косметику, которая лежала на моем лице целый день, и упасть в постель в своей комнате. Глупее всего было то, что я принесла с собой бальное платье, хотя точно знала, что не позволю надеть его ни на кого кроме себя и Ноэль.

В конце концов мы нашли выход. я сбегала за магнитофоном и кассетами Totus Floreo, свежекупленными на ярмарке. Меня пробило на потанцевать - в самом темном углу, вдали от сцены, на которой Тайбо возился с очередным викингом в водолазке. Мы с Ноэль развлекались этим способом примерно минут сорок, когда Тайбо обратил на нас свое внимание. Он загнал нас на сцену и велел повторить то, что мы делали до этого. При этом объектив его камеры был все время обращен в сторону Ноэль, и я почувствовала себя мебелью. Потом мы еще немного потанцевали в том же темном углу для Лоры, которая то ли нами восторгалась, то ли изображала восторг - мне было уже не разобрать. Некоторое время спустя я решила, что хватит с меня на сегодня ночных шизяков, и оставила Ноэль, которая поняла, что этой ночью она спать уже не будет, смывшись в комнату, которая мною иначе как "дом" уже не воспринималась.

Но еще один шизяк со мной той ночью все-таки произошел. Пойдя с Руной в туалет, я обнаружила на полу сего заведения (уточнение: это был однозначно женский туалет!) бейджик Ромы, то есть сэра Ромуальда. Мы с Руной долго хохотали, после чего она забрала бейджик себе (до сих пор не понимаю, как я ей его отдала) с целью вернуть его наутро Роме при свидетелях. Обещала непременно позвать в свидетели меня. Стоит ли говорить о том, как она выполнила свое обещание (впоследствии выяснилось, что в момент торжественного воссоединения предмета и владельца меня просто не смогли найти, увы…)? Почему-то поверив ей, я отправилась спать.

Булочка, которую мы уже ели

Утром я проснулась в остром приступе меланхолии. Все дни до этого я думала, что пройдет исторический бал и мы сможем наконец выдохнуть, расслабиться и получать удовольствие от Зиланткона. А оказалось, что мне теперь совершенно нечего делать. Позиция пассивно смотрящего на все эти концерты, семинары и прочие развлечения меня больше не устраивала, мне хотелось активной деятельности, хотелось быть на виду и быть полезной. Ноэль принялась мне перечислять список дел, которые я собиралась сделать, но до сих пор не взялась. Надо было пойти дружить к тирионцам, ибо давно звали, да я еще затеяла охоту на Ринглина в тот самый момент, когда увидела, что на ярмарке все венцы расхватали до меня. Следовало заявиться на "Сильмариллион". А также следовало хотя бы позавтракать, а это и то было проблематично вследствие того, что в Гайдар-сарае резко кончилась всякая вода. Айвэс взял меня, Ноэль и Киру в охапку и повел кормиться в одно из близлежащих кафе. Я ему как-то перед заездом на Зилант сказала, что если он будет гоняться за мной с ложкой, то я обижусь и перееду жить в комнату к Эне. Он принял к сведению и принялся заботиться о моем питании, избегая моментов беготни с ложкой. Днем раньше, когда мы втроем с Ноэль и Руной сидели за тентом над Тэмушкиным платьем, он кормил нас с рук шоколадом (чтобы мы не перемазались сами и не перемазали костюм, ибо на стирку времени уже не было).

Итак, мы сидели в кафе и с наслаждением вкушали неразводную пищу. Еда была вкусная, но в кафе явно работала семья идиотов. Началось все с того, что, заказывая себе завтрак, я дважды или трижды просила принести мне к жюльену белый хлеб. Как вы думаете, какой хлеб мне принесли? Ладно, могу вообразить себе, что белого хлеба они не держат. Потом Кира заказывала чай. Она не уточняла, что хочет его с сахаром, наивно надеясь, что по-другому не бывает. Ей принесли, естественно, без сахара. Но с лимоном. Относительно которого, между прочим, тоже не было никакого разговора. Она попросила принести ей сахара (и уже в уме гадала, сколько кусочков ей принесут). Ей принесли сахарный песок, насыпанный в блюдечко. На несколько минут Кира была нокаутирована смеховой истерикой.

Итак, если вам хочется казанского экстрима, сие едальное заведение называется "Час пик" и расположено оно рядом со 112-й школой.

Когда мы выбрались из кафе, погода была отвратительная. Шел дождь, снег и даже град величиной с горошину. Мы сказали, что идем в Тирион дружить и охотиться на Ринглина. Айвэс провожать нас не пошел. Мы были удивлены не меньше, чем если бы солнце прямо сейчас на наших глазах зашло на востоке.

Когда мы добрались до школы, в которой жил "Тирион", мы чувствовали себя прошедшими Хэлкараксэ. Мы поднялись к тирионцам, но они все сбежали на семинар по толкиенистике. То, что мы увидели, придя туда, можно было охарактеризовать одним словом - "трапезная". Там была одна девочка, ниеннистка, которая в жизни сделала всего одну стратегическую ошибку - объявила о своих взглядах Кэтрин Кинн. Когда мы пришли, девочку уже не просто ели, пожирали и кусали - ее буквально дожевывали. Мне ее где-то стало даже жалко. В конце концов правоверные токиенисты заставили ее сказать, что Войну Гнева она воспринимает по Профессору. Еще порядка минут двадцати она не отсвечивала, устало покачивая головой в такт движению губ Кинн и Ринона, а потом ее оставили в покое, начав разбирать какую-то другую тему. Кинн тогда высказалась, что мы наблюдали редкий случай истязания тёмной светлыми, и в данном случае обе стороны должны получать удовольствие.

Вернувшись в свою комнату, Ринон вдохновился и нарисовал на доске мелом белую скалу.

Охота на Ринглина в тот день прошла неудачно. Поймать и припрячь к деловому разговору этого безусловно ценного, но чрезвычайно юркого зверька не удалось. Зато в компании Ринона, Нарвен и Росвен мы с Ноэль пороли такую альбигойскую ересь, за которую правоверные энтель-эдэгилевцы (если такие еще остались на свете, конечно) нас бы точно сожгли. В процессе гостевания у тирионцев мы поняли, что пропускаем семинар по "Сильмариллиону" для светлого блока, на который нам жизненно важно было попасть и ради которого мы, собственно, так и стремились на Зилант. Мало этого, мы поняли еще и то, что нам ни жарко ни холодно от этого факта.

Потом мы с Ноэль отправились собираться на фэнтези-бал. Нам предстояла глажка, причесывание и покраска, а мне вдобавок еще и прогруз. Ноэль предложила на "Встречу миров" выйти двумя придуманными ею персонажиками - морской девой Риндомиэль (для меня) и безумно влюбленным в нее эльфом-ловеласом Кэринэ(для нее). Я не ахти какой игрок, но подписалась на это потому, что холодность (основная характеристика оной морской девы) есть часть моей собственной натуры, и я сыграю ее с пол-пинка даже спьяну. В конце концов, я отводила себе роль красивой приставки к Ноэль, дабы помочь ей вжиться в образ, раз она того хотела.

Разрисовала себя я качественно. Эффект, как говорится, превзошел все мои самые смелые ожидания: люди, которые подходили ко мне на балу поздороваться, посмотрев в мое белое, как поганка, лицо и услышав высокомерное "привет", как-то терялись, делали книксен и ретировались подальше. Таким эффектом я осталась довольна.

Только сейчас я поняла, что было не так в этом персонажике, точнее, в игре, которую мы затеяли на этот бал и которая, как я считаю, у нас не получилась. Это было состояние влюбленности Кэринэ в Риндомиэль - безответной, кстати. Менее комфортную роль для себя я с трудом могу вообразить - разве что нолдо, который в Альквалондэ с мечом в руке кидается на себе подобного.

Бал добавил в гамму ощущений еще и недоумение. Основной вопрос был - КАК? Как можно танцевать, когда зал трещит по швам от непомерного количества желаюших присутствовать? Как можно танцевать что-то осмысленное, когда с самого первого танца сотни людей начали водить по залу хороводы? Как можно вальсировать, если на тебя с разных сторон идут одновременно шесть пар, три из которых не умеют танцевать? Как можно сохранить ноги целыми, а платье чистым, если свежелакированный, скользкий пол не позволяет держать равновесие? Как можно удержаться от танца, если самая лучшая музыка, с нерваным ритмом играет во время постановки? И как можно оставаться на этой дискотеке, когда внизу, в прохладном кафе приятная компания мечтает выпить минералки за твое здоровье?

Жалею только об одном - что не смогла посмотреть на все постановки. Надеюсь, что видеозапись даст мне эту возможность. Первая постановка, "танец королевы" произвела на меня хорошее впечатление и даже пробудила некоторую профессиональную белую зависть к тому человеку, который это поставил. Вторую, "светский бранль" (кто и когда это обозвал казанской аллемандой?) я смотрела вместе со Странником, который посмеивался, разбирал танец на эпохи и элементы и комментировал, что "эту булочку мы уже ели". Я сейчас почесываю в затылке карандашом и решаю, поставить ли этот танец в Москве (просьбы были). Стэповую постановку (назовем ее для ясности "люди в черном", так как реального ее названия я не знаю) я смотрела с медитативным удовольствием, но когда из толпы зрителей выскочила Лиссэ в коротком платье для ирландских танцевальных выступлений и с выражением лица "смотрите, как надо!" стала демонстрировать, чему ее научила Полина Ивановна, а навстречу ей рванулась озверевшая Лена Степанцова, сгребла Лиссэ в охапку и принялась запихивать ее обратно в зрительскую толпу, я испытала просто экстаз! Пожалуй, всех доступных мне средств русского письменного языка не хватит для того, чтобы передать мои тогдашние ощущения. Мы с Ноэль подпрыгивали, визжали и хохотали, что могло быть воспринято, да и было, скорее всего, совершенно неадекватно. Остального я, к сожалению, не видела, потому как мы отправились сначала в кафе, где к тому времени один стол уже плотно оккупировали порядком пресыщенные балом тирионцы, а потом мы и вовсе перебазировались в стодвенадцатую школу, куда вскоре пришла Тэм с компанией - отмечать последнюю ночь Зиланткона.

(Естественно, мы предупредили Айвэса о том, что мы идем пить в школу к тирионцам, но выражение его лица, по свидетельству Ноэль, красноречиво гласило "А я-то тут причем?". Видимо, с Айвэса уже хватило этого Зиланткона.)

Далее был очень приятный вечер, плавно переходящий в ночь, с круговой чашей, песнями в исполнении Тэм и различными забавными мелочами вроде прятанья от охраны в лаборантскую того кабинета химии, в котором жили тирионцы, хохмы про ромин бейдж, потерянный в женском туалете, о которой, как выяснилось, знало теперь полЗиланткона, выпровождения нас из школы и попыток Ринона объяснить охране, только что совершавшей обход, откуда взялась такая гопа неучтенного народа. (Все-таки бывает же у некоторых подвешен язык! Как Ринон уговаривал - и таки уговорил - меня отовариться на тирионской ярмарке, хотя там не было ничего, что было бы мне жизненно необходимо! А как он убеждал охрану, пришедшую на обход, что "девушки переодеваются", поэтому заходить не нужно! А как уговаривал запустить нас в наш родной гайдар-сарай после положенного времени! Преклоняюсь...)

В тот день охота на Ринглина опять завершилась полным поражением охотника.

Честно говоря, я думала, что этой ночью ночных шизяков не будет. Ах, как я ошиблась! Мы с Кирой и Ноэль обсуждали вопросы, связанные с нашим клубом и тирионцами, когда к разговору подключился некто Тай'Эн, который все это время тихо жил с нами в одной комнате, но оказался незамеченным мною. Мы имели длительный разговор, касающийся истории нашего клуба (начало которой Тай'Эн застал и видел собственными глазами). Около четырех часов нас загнал спать чуть ли не сам Тай, которого, видимо, порядком достало вещать для клюющих носом зрителей.

Вкусно. Но мало

С утра мы отправились на семинар Странника "Музыка и танцы на РИ". Докладов на этом семинаре заявлено не было, поэтому нас ждал приятный трёп, вольно плывущий по течению. Вот уж сказал бы мне кто месяц назад, что треп со Странником может быть приятным - ходил бы с оплеванной физиономией. Похоже, на следующий год нас ждет конструктивное сотрудничество по организации элитного бала на Зилантконе.

За сборами пропустили закрытие Зиланткона. Оказалось, что там благодарили "организаторов исторического бала - Руну и девочек из ее компании". Вот так мы из девочек Лиссэ превратились в девочек Руны. Даже и не знаю, повысили нас или понизили. Если на следующий год удастся наша задумка с историческим балом, нас прозовут девочками Странника. Хотя в какой-то момент к этому привыкаешь и начинаешь относиться философски. У меня этот момент наступил после того, как я побывала девочкой Альвдис.

Под отъезд я высказала, что могла бы прожить так, как мы жили на Зилантконе, еще хоть целый месяц. Кто-то возразил мне, что, мол, у меня поедет крыша. Не верится.

Когда мы уезжали, оказалось, что весь вагон был забит ролевиками. Собственно, не удивлюсь, если так было во всех плацкартных вагонах "Татарстана". Я снова пыталась охотиться на Ринглина - так, для очистки совести, и, естественно, безрезультатно. Тирионцы были заняты друг другом, не обращали внимания на внешний мир, и мне уже не очень хотелось ловить ювелира, знакомить его с собой и заставлять разговаривать на деловые темы. В другой раз, решила я. (Или в другой жизни...)

Получилось так, что я не сделала практически ничего из того, что сделать собиралась. Зато сделала много другого, безусловно полезного. И есть чем заняться на следующем Зиланте.

Искреннее спасибо:

• Руне - за недошитое платье;
• Тэм и Аэглору - за то, что вежливо приняли нас, несмотря на предоперный мандраж;
• Клубу "Тирион" - за гости;
• Ринону - за крамольные тосты, которые так польстили моему самолюбию;
• Лоре Провансаль и Йовин - за оперу;
• Страннику - за вежливость и конструктивное сотрудничество;
• Оксане Харитоновой, Лене Степанцовой и Белгимилу - за то, что дали возможность историческому балу состояться;
• Дизайнеру бейджей - за то, что нашел там место для игровых имен.

Прочие благодарности:

• Звукорежам "Финрода" и исторического бала - за доставленные веселые минуты;
• Лиссэ и Лене Степанцовой - за истерический восторг и прочие острые ощущения, пережитые мною во время созерцания степового номера на шоу-балу;
• Бодхи - за беспокойство о моем желудочном благополучии.

Келебриан

P.S. Не имела в виду никого обидеть.

P.P.S. Ни на кого не в обиде и извинений не принимаю.

Собственноручно просеяно Руной сквозь мелкое сито. Основные принципиальные разногласия урегулированы.